ВС РФ: с банка можно взыскать компенсацию морального вреда даже при наличии факта неосновательного обогащения

racorn / Depositphotos.com

22 мая 2014 года Д. заключила с банком "В" договор кредитования. При его оформлении она также подписала заявление о присоединении к Программе страхования жизни и трудоспособности заемщиков кредитов и держателей кредитных карт в банке (далее – Программа страхования). 3 февраля 2015 года Д. подала в банк заявление об отказе от участия в Программе страхования, однако банк ей в этом отказал. Тогда Д. обратилась в суд с иском к банку о признании договора присоединения к Программе страхования расторгнутым с 3 февраля 2015 года и требовала в том числе взыскать в ее пользу компенсацию морального вреда в размере 10 тыс. руб. Суд удовлетворил заявленные требования частично: признал договор расторгнутым и, помимо прочего, взыскал с банка компенсацию морального вреда в размере 3 тыс. руб. (решение Октябрьского районного суда г. Иркутска от 4 октября 2016 г. по делу № 2-4432/2016). Условиями договора страхования предусмотрено его досрочное прекращение по желанию клиента, чем и воспользовалась Д., пояснил суд (ст. 309-310, ст. 450, ст. 1102 Гражданского кодекса). Однако апелляция, рассмотрев жалобу банка на вынесенное решение, акт нижестоящего суда отменила в части взыскания в пользу Д. морального вреда, сославшись на то, что нормы ГК РФ не предусматривают взыскание компенсации морального вреда в качестве ответственности при невозврате неосновательного обогащения, а Закон РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 "О защите прав потребителей" (далее – закон о защите прав потребителей) к таким правоотношениям не применяется (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 16 мая 2017 г. по делу № 33-4626/2017).

Не согласившись с этой позицией, Д. подала кассационную жалобу в Верховный Суд Российской Федерации и просила отменить апелляционное определение, оставив в силе решение районного суда.

Когда одной из сторон в обязательстве является гражданин, использующий, приобретающий, заказывающий либо имеющий намерение приобрести или заказать товары (работы, услуги) для личных бытовых нужд, такой гражданин пользуется правами стороны в обязательстве в соответствии с ГК РФ, а также правами, предоставленными потребителю законом о защите прав потребителей, напомнил Суд (ст. 9 Федерального закона от 26 января 1996 г. № 15-ФЗ "О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации"). При этом если отдельные виды отношений с участием потребителей регулируются и специальными законами, содержащими нормы гражданского права (например, договор участия в долевом строительстве, договор страхования, как личного, так и имущественного, договор банковского вклада, договор перевозки, договор энергоснабжения), то к отношениям, возникающим из таких договоров, закон о защите прав потребителей применяется в части, не урегулированной этими специальными законами (п. 2 постановления Пленума ВС РФ от 28 июня 2012 г. № 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей"; далее – Постановление № 17). При отнесении споров к сфере регулирования закона о защите прав потребителей следует учитывать, что под финансовой услугой следует понимать услугу, оказываемую физическому лицу в связи с предоставлением, привлечением и (или) размещением денежных средств (предоставление кредитов (займов), открытие и ведение текущих и иных банковских счетов, привлечение банковских вкладов (депозитов), обслуживание банковских карт, ломбардные операции и т.п.) (подп. "д" п. 3 Постановления № 17).

С учетом этого ВС РФ сделал вывод, что, заключая договор банковского счета, гражданин становится потребителем финансовой услуги и, следовательно, такие правоотношения подпадают под действие как ГК РФ, так и закона о защите прав потребителей.

По общему правилу, банк не может списывать денежные средства со счета без соответствующего распоряжения клиента (п. 1-2 ст. 854 ГК РФ). Д. выразила желание досрочно расторгнуть договор страхования, что допускается в соответствии с его условиями, однако банк "В" продолжал списывать с ее банковского счета денежные средства в качестве платы за присоединение к Программе страхования. Моральный вред подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины, причем размер компенсации определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда (ст. 15 закона о защите прав потребителей). Для этого достаточно лишь установить факт нарушения прав потребителя (п. 45 Постановления № 17).

То обстоятельство, что незаконно удержанные банком денежные суммы были квалифицированы судами как неосновательное обогащение, подчеркнул Суд, не влияет на возможность применения к возникшим между Д. и банком правоотношениям закона о защите прав потребителей. Следовательно, поскольку банк нарушил права Д., осуществив списание денежных средств со счета помимо ее воли, оснований для отказа в удовлетворении требования о компенсации морального вреда не было.

В результате апелляционное определение было отменено, а в части взыскания в пользу Д. компенсации морального вреда было оставлено без изменения решение районного суда (определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 6 марта 2018 г. № 66-КГ17-15).

Потребитель или не потребитель: всегда ли гражданин может рассчитывать на компенсацию банком морального вреда?

Стоит отметить, что ключевым при решении вопроса о взыскании компенсации морального вреда в спорах между банком и гражданином является факт договорных отношений между ними.

Так, с января 2015 года Ц. стал получать уведомления от банка "А" с требованием погасить задолженность по кредиту. Однако кредитный договор он не оформлял. Ц. выяснил, что такой договор был заключен от его имени 12 октября 2014 года, а подпись – подделана. В связи с этим он обратился в общественную организацию по защите прав потребителей "К" (далее – Организация) с требованием разобраться в сложившейся ситуации. В ответ на запрос Организации банк сообщил, что провел проверку и установил факт оформления потребительского кредита на имя Ц. мошенническим путем, в связи с чем какие-либо требования к нему предъявляться не будут, а договор из национального бюро кредитных историй будет удален. Однако даже после этого сообщения письма банка с требованиями погасить несуществующую задолженность, звонки и СМС-сообщения продолжили поступать в адрес Ц. Кроме того, с целью приобретения недвижимого имущества он обратился в банк "У" с просьбой выдать ему кредит, однако 24 января 2015 года получил отказ, в связи с чем был вынужден уплатить по договору задаток. Отказ банка "У" гражданин связал с тем фактом, что он находится в списке должников банка "А".

С учетом этого Организация обратилась от имени Ц. в суд с иском, в котором просила признать кредитный договор с банком "А" незаключенным, исключить персональные данные Ц. из базы данных должников по кредиту, возместить убытки в виде уплаченного задатка в размере 450 тыс. руб., убытки, связанные с оказанием медицинской помощи в размере 10,65 тыс. руб., взыскать 2 млн руб. в счет компенсации морального вреда, штраф в размере 50% от взысканных сумм и возместить судебные расходы.

Сославшись на закон о защите прав потребителей, суд удовлетворил заявленные требования частично: признал кредитный договор незаключенным с исключением персональных данных Ц. из базы данных должников и взыскал с банка в пользу истца убытки в размере 460,65 тыс. руб., компенсацию морального вреда 500 тыс. руб., штраф за несоблюдение в добровольном порядке требований потребителя в размере 240,162 тыс. руб. и судебные расходы в сумме 71,2 тыс. руб. (решение Первомайского районного суда г. Краснодара от 1 июля 2015 г. по делу № 2-8174/2015). Банк обжаловал это решение, но апелляция оставила его в силе (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 10 сентября 2015 г. по делу № 33-21204/2015).

В результате представители банка направили кассационную жалобу в ВС РФ с требованием отменить акты нижестоящих судов как незаконные. И Суд нашел для этого основания.

По мнению ВС РФ, суды неправильно применили к данным правоотношениям закон о защите прав потребителей, поскольку требования Ц. были основаны на том, что ни в какие отношения с банком "А" по поводу получения кредита он не вступал и не намеревался вступать. Кредитный договор от его имени был заключен третьими лицами мошенническим путем (данный факт был установлен на основании заключения почерковедческой экспертизы).

Кроме того, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред (ст. 1064 ГК РФ). При этом именно Ц. должен был доказать, что банк является лицом, в результате действий которого у него возник ущерб (п. 12 постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ"). Однако Ц. не представил доказательств, подтверждающих, что причиной отказа в предоставлении ему кредита в банке "У" послужила именно информация о его задолженности перед банком "А", а нижестоящие суды не привели эти доказательства в своих актах (ч. 4 ст. 198 ГПК). Следовательно, отметил ВС РФ, не была установлена причинная связь между действиями банка и утратой истцом суммы задатка, уплаченного им третьему лицу.

Суд отменил обжалуемые банком судебные акты и направил дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции (определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 16 августа 2016 г. № 18-КГ16-71). В результате в иске Ц. было полностью отказано (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 6 декабря 2016 г. по делу № 33-28455/2016).